Жизнь многолика и многохвоста. И все хвосты - лисьи!
Сколько помню из детства, дедушка всегда был тем, кто нас выгуливал и развлекал.
Санки, лыжи, учил нас кататься на двухколесном велосипеде. Потом, когда мы подросли, он эти велосипеды нам чинил. Вообще, если что-то нужно было сделать по "мужской" части, он делал запросто. Кажется, что мог все.
Когда бабуля на нас ворчала, дед говорил "да ладно, чего ты все, отстань от них".
Читать меня тоже учил он, я подползала ему под бок, когда он читал газету, он показывал по ней буквы и он же сказал, что мне нужен букварь, когда мне было 4 года.
Он всегда мне казался веселым и неунывающим. Немного чудной был.
В последние годы дедуля стал мрачным и ворчливым, подолгу гулял в одиночестве на даче.
После смерти дяди, он просто отказывался вставать, поднимался только, чтобы поесть и посидеть на улице, когда они с бабулей были за городом. В ноябре после инфаркта, он перестал вставать вообще, садился посидеть, я садилась рядом и гладила его по спине. Он улыбался и говорил, как ему нравится, потом сам подставлял спину. Позавчера точно так же мы сидели, я его укутала одеялом и гладила по спине. Он все пытался встать, хотя сил у него не хватало.
А сегодня его больше нет. Сил не осталось совсем.
Санки, лыжи, учил нас кататься на двухколесном велосипеде. Потом, когда мы подросли, он эти велосипеды нам чинил. Вообще, если что-то нужно было сделать по "мужской" части, он делал запросто. Кажется, что мог все.
Когда бабуля на нас ворчала, дед говорил "да ладно, чего ты все, отстань от них".
Читать меня тоже учил он, я подползала ему под бок, когда он читал газету, он показывал по ней буквы и он же сказал, что мне нужен букварь, когда мне было 4 года.
Он всегда мне казался веселым и неунывающим. Немного чудной был.
В последние годы дедуля стал мрачным и ворчливым, подолгу гулял в одиночестве на даче.
После смерти дяди, он просто отказывался вставать, поднимался только, чтобы поесть и посидеть на улице, когда они с бабулей были за городом. В ноябре после инфаркта, он перестал вставать вообще, садился посидеть, я садилась рядом и гладила его по спине. Он улыбался и говорил, как ему нравится, потом сам подставлял спину. Позавчера точно так же мы сидели, я его укутала одеялом и гладила по спине. Он все пытался встать, хотя сил у него не хватало.
А сегодня его больше нет. Сил не осталось совсем.